Обращение к истине о себе может быть очень болезненным; мы все носим маски, чтобы понравиться, не в последнюю очередь — себе самим. Как-то я смотрел документалку об англичанине, который приехал в какое-то племя, где люди, в ходе традиционного обряда, пили ядовитый сок какого-то растения. Считалось, что этот сок (и связанные с его потреблением обряды) раскрывали подлинное, внутреннее “я” человека. Англичанин рассказывал о своем страхе — что выйдет на поверхность? Каким увидят его люди? Он сам?

Покаяние не требует пить ядовитый сок — оно требует гораздо более мучительной вещи. Признания того, что я согрешил, поступил дурно, позорно, и что вообще я — человек виновный и испорченный, и бессильный что-либо исправить. Если я сниму маску — хотя бы перед зеркалом — мне может сильно не понравиться то, что я увижу.

И в тот самый момент, когда я понимаю, что я — грешник, и это ужасно, становится ясно, что Бог любит не того, приличного и успешного, человека, которого я из себя изображаю, а того грешника, которым я являюсь. Я могу положиться на Него — Он видит меня как есть, и любит меня неизменно, может и хочет спасти меня и очистить, и ввести меня в жизнь вечную и блаженную.

Без этой веры в неиссякаемую любовь Божию покаяние превратится в бессмысленное бубнение “яхужевсех, яхужевсех, яхужевсех”, которое, на самом деле, ничего не изменит. Мы призваны уверовать в эту истину — Бог нас любит. Неизменно, несмотря ни на что. Мы должны сдаться Ему и позволить Ему нас переделать. Тогда Он сделает из нас, бедных, виновных, испорченных грешников, нечто немыслимо прекрасное — Его святых.

С. Худиев